22 февраля творческий коллектив Дворца Культуры имени Артема на сцене Драматического театра проводит XI городской открытый фестиваль шансона «Для души и сердца». Сегодня вместе с порталом «Культура.РФ» мы хотим обратиться к истории этого жанра, популярного среди россиян.
В российской музыкальной индустрии 1990-х годов понятие «русский шансон» стало заменой для неудобного термина «блатная песня». Но в первой половине XX века под русским шансоном понимались далекие от криминальной тематики фокстроты и танго, а также эмигрантские, эстрадные, цыганские песни и городские романсы. Вспоминаем великих исполнителей, стоявших у истоков русского шансона.
Александр Вертинский
фото: shansonprofi.ru
Александр Вертинский был не просто эстрадным певцом, но «человеком-оркестром» – композитором, поэтом, исполнителем. А еще режиссером и киноактером. У шансонье, выступавшего в жанре городского романса, сложился особенный стиль исполнения – он сочетал напевный речитатив с грассирующим французским «р». Его обаяние и утонченная декадентская манерность гипнотизировали не только обывателей, но и искушенных аристократов.
Долгое время он выступал в образе Пьеро – печального шута, под маской которого скрывались истинное благородство и страдание. С гримом на лице и в костюме Пьеро артист побывал на сцене практически всех крупных городов Российской империи и всегда с аншлагом. В репертуар Вертинского входили песни на стихи популярных поэтов Серебряного века и на его собственные: «Ваши пальцы пахнут ладаном», «Маленький креольчик», «Лиловый негр», «Я сегодня смеюсь над собой», «Бал Господень», «Кокаинетка» и другие. Окончательно став живой легендой, он снял костюм Пьеро и надел фрак – этому образу он больше никогда не изменял.
После Октябрьской революции в 1917 году Вертинский понял, что ему с новым политическим режимом не по пути. После посещения похорон 300 московских юнкеров, погибших в ходе Октябрьского вооруженного восстания 1917 года, Вертинский был под глубоким впечатлением от их напрасной, абсурдной смерти. В результате он написал знаменитый романс «То, что я должен сказать», который стал одной из самых знаменитых русских антивоенных песен. Из-за этого текста, полного сочувствия к врагам большевиков, Вертинского вызывали в ЧК для объяснений. После этого тревожного эпизода с чекистами актер уехал за границу на гастроли и в СССР уже не вернулся.
На годы, проведенные за рубежом, пришелся расцвет творчества Вертинского. Во время странствий по знаменитым французским, американским и китайским кабаре и клубам он написал легендарные песни «Желтый ангел», «Палестинское танго», «Пани Ирена», «Танго «Магнолия» и другие шлягеры. На родину шансонье разрешили вернуться лишь в 1943 году.
Петр Лещенко
Фото: bards.ru
Имя румынского артиста Петра Лещенко прогремело в Бессарабии (сегодня – Румыния), а потом в Европе и на Ближнем Востоке в 20-х годах XX века. Он начинал как танцор, гастролируя с группой «Елизаров». В 1930 году Лещенко вместе с супругой осел в Риге, где познакомился и подружился с «королем танго» композитором Оскаром Строком. С его помощью Петр Лещенко подготовил свой первый песенный концерт. Дебютное выступление имело оглушительный успех у публики – так началась его карьера в качестве эстрадного исполнителя.
По настоянию Строка Лещенко записал свой голос на пластинку, которую давал слушать меценатам. На спонсорские деньги артист издал граммофонные пластинки с хитами «Синяя рапсодия», «Скажите почему», «Татьяна», «Спой нам, ветер». Но визитной карточкой Лещенко стало танго «Черные глаза», которое он исполнял своим тягучим и в то же время энергичным голосом.
Это был стремительный взлет – в 1930-е годы сложно было найти другого такого же популярного исполнителя романсов, цыганских вальсов, танго, фокстротов и эстрадных песен. Петр Лещенко заключил контракт с румынским филиалом английской фирмы звукозаписи «Коламбия». Его песни выпускали и другие фирмы грамзаписи – он работал с румынской «Электрекорд» и латвийской «Белакорд Электро». Всего исполнитель записал около 180 грампластинок.
В 1930-40-е годы пластинки Лещенко в СССР были запрещены – чиновники считали артиста пропагандистом «кабацкого загула». Но советские граждане с большим риском покупали записи за границей и везли на родину. В кустарных условиях делались копии отвратительного качества, потом их продавали из-под полы, прятали в тайники, слушали только тогда, когда соседей не было дома. Только так можно было насладиться выразительным пением Лещенко и его особенной манерой исполнения.
Роковой для Петра Лещенко стала запись песен в немецкой компании грамзаписи «Парлафон Рэкордс» – сотрудничество с вражеской стороной не могло остаться незамеченным в СССР. Страна, к которой после Второй мировой войны присоединилась и Румыния, посчитала шансонье неблагонадежным, а его деятельность – антикоммунистической. В 1951 году его арестовали прямо в антракте после первого отделения концерта в Брашове. Через три года Петр Лещенко умер в тюремной больнице Тыргу-Окна в Румынии.
Иза Кремер
Фото:moldovanews.md
В начале XX века афишные тумбы пестрили плакатами с именем Изабеллы Кремер, больше известной как Иза Кремер. Публика с охотой шла на выступления очаровательной еврейки румынского происхождения. Впервые песню на идише Иза Кремер услышала еще в детстве от матери. Через 30 лет она стала первой певицей, которая запела на идише на сцене.
Иза Кремер начала свою творческую карьеру в опереттах. В 1915 году в Одессе 28-летняя певица выступила с именитыми исполнителями на большом концерте с одной сентиментальной песенкой – и публика ей рукоплескала. После этого она стала петь сольно. И некоторые песни из своего репертуара написала сама: «Мадам Лулу», «Черный Том», «Последнее танго», «Маленькие мотыльки», «Воспоминания», «Модель от Пакена», «Негр из Занзибара», «Мисс Джен» и другие. Приятный тембр голоса, кокетливые интонации и прирожденный актерский талант – романсы и песни Изы Кремер просто обезоруживали слушателей.
Завоевав Одессу, Кремер отправилась в Петроград, затем в Москву – и везде аншлаги, охапки цветов, овации. Полки музыкальных магазинов ломились от нот песен из репертуара певицы и ее фотокарточек, а имя Кремер не покидало страниц журналов и газет на протяжении всего 1916 года. Кремер пела о любви, изменах, разлуке, но никогда – о политике. Ей было не важно, перед какими зрителями выступать – «красными» или «белыми», главное – чтобы перед благодарными.
Ее «интимные песенки» были далеки от революционной злободневности. После событий 1917 года исполнительница поняла, что она, творческая интеллигентка, со своими «мечтами о далекой Аргентине» и экзотике вряд ли впишется в новый государственный строй. В 1919 году Кремер вместе с мужем уехала за границу – сначала в Германию, затем – в Англию, Италию и, наконец, Америку. В Нью-Йорке она записывала грампластинки, выходила на бродвейскую сцену. В 1930-е годы в репертуаре появилась песня «Россия» – в нее певица вложила горькую тоску по родине, желание вернуться к своему народу. Но пути назад не было.
В конце 1930-х Кремер ушла со сцены, поселилась в той самой Аргентине, о которой мечтала. Лишь однажды, в 1943 году, в Тегеране, на встрече глав правительства антигитлеровской коалиции по приглашению Черчилля она нарушила «обет молчания». Для Сталина премьер-министр Великобритании, помимо Изы Кремер, пригласил Марлен Дитрих и Мориса Шевалье, а для себя он попросил Сталина привезти в Тегеран Вадима Козина.
Вадим Козин
Фото: chtoby-pomnili.com
В 1930-40-е годы редко какой радиоконцерт обходился без Вадима Козина. Его репертуар был феноменально широк – в него входило более 300 песен: цыганских, лирических, народных и старинных русских романсов. Эмоциональные перепады Козина, нежность и тоска в его голосе завоевали сердца миллионов слушателей. Его звонкий и в то же время бархатистый тенор был и мягким, и напористым – певец владел голосом в совершенстве.
Расцвет его творчества пришелся на предвоенные годы. В то время огромными тиражами выходили его пластинки, которые тут же раскупались – Козин звучал в каждом доме. Залы на концертах по всей стране были неизменно полны, а популярность певца – поистине ошеломляющей.
Визитной карточкой Козина стало танго «Осень», слова к этой песне сочинила в 1936 году известная эстрадная певица Елизавета Белогородская. Козин сам написал музыку. На премьере в Донецке исполнитель совершенно покорил публику и растрогал ее. На грампластинке эта чувственная песня вышла только через три года. Позже она вошла в репертуар Нани Брегвадзе, Тамары Кравцовой, Аллы Баяновой, Иосифа Кобзона.
Мало кто из эстрадных исполнителей того времени по популярности мог соперничать с Козиным. Он пел о простых и близких людям вещах, не восхвалял советскую власть и Сталина, не выступал по соцзаказу. К середине 1940-х годов репертуар Козина стал окончательно неудобен правительству. В 1944 году карьера певца прервалась – все перечеркнул арест якобы за враждебную пропаганду и агитацию. Решением НКВД его приговорили к 8 годам ссылки на Колыме. Освободили легенду эстрады из заключения в 1950 году. Однако в Москву Вадим Козин не вернулся – остался в Магадане.
Фото анонса: pixabay.com
по материалу гуманитарного просветительского портала «Культура.РФ»